Пивной

Комитет

Мы сидели на улице слегка навеселе. Нас дразнил ветер, ароматный, знойный и в то же время свежий, непохожий ни на что. В свете фонарей мерцали ее глаза — глубокие, опасные глаза без возраста. Мудрые, добрые и в то же время полные жизни и задора глаза красивой молодой женщины.

Когда парашют не раскрылся, Кузякин понял, что это конец.

— Конец, — записал кто-то за ухом. И точку так смачно поставил.
— Ты кто? — удивился Кузякин, завертевшись.
— Я — твой ангел-хранитель! — заботливо отозвался маленький толстячок с крылышками.
— А я думал, ты писец, — разочарованно осмотрел его Кузякин. — И повнушительнее.
— Это от обстоятельств зависит, — ангел что-то черканул в книжечке. — Ты еще не долетел.
— А долго лететь-то? — полюбопытствовал Кузякин и покосился на часы. — А то я не пообедал.
— Да нет, — ангел достал бинокль, тщательно протер стеклышки и посмотрел на приближающуюся землю. — Минуты две. Ой, лошадка!

Барин отложил газету, всхлипнул, высморкался с трубным звуком и позвал:
— Тихон Петрович, а Тихон Петрович. Пойдите сюда, пожалуйста.
Ответа никакого не последовало.
— Тихон Петрович, голуба, не могли бы вы подойти? — чуть громче позвал Барин.
Тишину вновь ничего не нарушило. Было лишь слышно, как муха бьется о оконное стекло и как во дворе кто-то кого-то обзывает холерой. Барин прислушался и заорал уже в полную силу.
— Тишка, гад такой! Я ж слышу как ты там чавкаешь чем-то! Поди сюда, сказано!

Забавно так мир устроен. Белые держат плантации. Черные поют блюз и становятся президентами. Индейцы жрут картофель с томатом и курят табак, а трудолюбивые китайцы шьют одежду и обувь на всех чтобы голыми не ходили.

Фу, говорят китайцы. Голыми ходят. Стыд и срам.

И неустанно шьют одежду и обувь.

Негры рубят сахарный тростник на плантациях вне зависимости от их цвета кожи. Мы живем в эпоху глобализации.

Жил-был мамонт (это такой очень мохнатый доисторический слон с огромными бивнями). И все бы хорошо, да прочие мамонты (не менее мохнатые слоны) повымирали в период глобального оледенения. А этот остался (не то чудом сумел впасть в анабиоз во льдах, а может его просто клонировали).

Но суть не в том, как он появился, а каково ему было жить. Представьте себе, что вы страдаете гиперволосатостью. Это очень неудобно, ведь вам а) жарко, бэ) вы ворона-альбинос, це) в связи с первыми двумя пунктами вам клинически не везет в личной жизни.