Кирпич седьмой
После работы заехал в «Оптику» за контактными линзами. Строгий консультант магазина Лиза — милая девушка в очках, которые ее нисколько не портили — долго и терпеливо разъясняла мне особенности различных видов линз. Наконец я остановил выбор на самых дорогих, сверхкислородопроницаемых, с антибактериальным покрытием. Самые дорогие линзы обошлись мне дешевле очков, которые из-за досадных случайностей я менял раз в полгода.
И только дома вспомнил про встречу с Ритой. Блин, что делать? Очень хотелось встретиться с Лёхой, рассказать ему обо всём, что произошло, посоветоваться, что делать дальше, стоит ли увольняться.
С Ритой встретиться хотелось не меньше. Я никогда не думал, что у меня хватит смелости пригласить Ритку на свидание. Тем более, боялся даже предположить, согласится ли она. Еще бы, представьте себе классическую секретаршу наших времен: Маргарита Егорова, двадцать четыре года, ноги от ушей, белозубая улыбка, стройная фигура. Добавьте симпатичное личико с синими глазами, строгий костюм с короткой юбкой под цвет глаз, приятный поставленный голос. И ко всему этому великолепию – собранные длинные каштановые волосы.
Старый, думающий стереотипами Резвей, представлял себе Риту не иначе как недоступную для него любовницу шефа. Шефа, и никого больше. Самоуверенный Бородаенко так не считал и своего добился. А хочу ли я того же, чего и Бородаенко? У меня лет пять нет постоянной девушки, да и была то постоянной за всю жизнь всего одна. Мы жили вместе два года, пока я не понял, что любовь давно прошла, а чем жить с такой девушкой, лучше уж вообще жить одному.
Пять лет одиночества – это долгий срок даже для меня. Кто знает, может свидание с Риткой — это не просто схема Бородаенко «цветы-ресторан-постель-прощай». По крайней мере она мне нравится.
В общем, я решил отменить встречу с Лёхой. Но сначала надо позвонить Ритке.
— Рита, привет! Это Сергей Резвей.
— А, привет! – радостно защебетала Ритка. — Я как раз только домой зашла. Ну что, у нас на сегодня все в силе?
— Да, в кино идем. «Чужой против Хищника» сегодня в «Кристалл Паласе». Полдесятого. Фантастику любишь?
— Я, нет, не очень, — сказала Рита. – Но мне все равно, в кино сто лет не ходила. Заедешь за мной? Или в Гостинке встретимся?
Я чертыхнулся про себя. Все, завтра в автошколу!
— Блин, у меня машины нет, Рит. Но могу на такси заехать.
— Да не парься, давай в девять встретимся в Гостинке. Все, я побежала марафет наводить. До встречи.
— До встречи.
Блин. Тачка нужна по-любому.
Набрал номер Лёхи.
— О, здорова, – от него так и веяло бодростью и радостью к жизни, даже по телефону. – Освободился? Я сейчас тоже освобожусь, одна встреча осталась…
— Лёх, я не смогу сегодня, — перебил я его, — я девчонке одной пообещал в кино сходить. Ритой зовут.
— Кино? Кино — это здорово. Куда и на какой фильм?
— В «Кристалл Палас», на «Чужой против Хищника», на полдесятого, – машинально сказал я, немного ошеломленный тем, что Лёха тоже собрался с нами в кино.
— Чужой? Хищник? Это же разные фильмы вроде… — Лёха задумался. – Вроде неплохие фильмы были, может и этот ничего так будет.
— Да, наверное, — скучным голосом предположил я.
— Эй! Да ты не думай, я отдельно от вас пойду. Что думаешь, мне и в кино сходить не с кем? А насчет пивка… У тебя насчет Риты на ночь какие-то планы есть? Или все серьезнее?
— Планы? Это как попрет, я пока не думал.
В трубке раздался радостный гогот Лёхи.
— Блин, Серега, тебе еще учиться и учиться жизни. Не думал он! Чему учиться? Расскажу при встрече. А я вот к чему, если тебе именно сегодня переспать с Ритой… Ритой? Погодь, а что с заразой Лидкой? Почему ты не с Лидой в кино идешь?
— Эээ… Я тебе тоже при встрече расскажу, — промычал я, надеясь к встрече с Лёхой придумать что-нибудь правдоподобное.
— Ладно. Так вот, если тебе именно сегодня с Ритой хочется переспать, то вопросов нет, встретимся в другой раз. Если же это не горит, и переспать тебе пофигу с кем, то предлагаю классический вариант: пиво-сауна-девчонки.
— А кино?
— Все продумано! Смотри, я тебе звоню после кино, мы имитируем деловой разговор, потом ты строишь расстроенное озабоченное лицо и говоришь ей: «Риточка, милая, извини, очень важная встреча» и в таком духе. Ну, не глупый, сообразишь. Донельзя заинтригованная Рита едет восвояси, а мы едем пить пиво. Идет?
— Идет.
На этом мы распрощались, довольные друг другом. А я, быстро перекусив, начал собираться.
***
Ритка опоздала всего на пять минут. Чудо-девчонка. Едет по эскалатору, смотрит на меня, улыбка до ушей. Я ее даже не узнал поначалу, привык к ее офисному виду, а тут – джинсы, легкая куртка, волосы распущены. Ступенькой ниже стоят какие-то кавказцы в кожаных куртках. Один из них тронул ее за плечо, что-то спросил. Слов не слышно, зато видно как Ритка отрицающее качает головой. Кавказец явно расстроен.
Поднявшись, Рита внимательно изучила мое лицо, силясь понять, что же изменилось. Потом поняла – очков нет! – и улыбнулась. О своем открытии не сказала ни слова. Тактичная девушка, чего уж тут.
— Привет! Идем?
— Идем.
Она взяла меня под руку и мы вышли на вечерний Невский. Звучит банально, но на Невском вечером всегда красиво. Романтика. Неспешным шагом дошли до места назначения.
В кинотеатре народу немного, понедельник все-таки. Я купил билеты. До сеанса еще минут десять, можно успеть купить пива.
— Попкорн, колу, пиво?
— Ненавижу попкорн, — брезгливо сказала Ритка. — Пиво!
Взяли пива и прошли в зал. Места попались хорошие, не далеко, не близко, прямо по центру. А когда погас свет, я обнял Риту. Она доверчиво прильнула, и мне стало совсем хорошо.
***
Фильм поразил предсказуемостью. «Кто бы ни победил — человечество проиграет…», — гласила афиша. Никто не победил. Все умерли, включая и главного Чужого, и всех Хищников. Из людей осталась одна альпинистка-негритянка. Чем угрожает человечеству выжившая негритянка, я так не понял. Пиарщики в очередной раз лажанулись.
— Как тебе фильм? – спросил я у Риты.
— Нормально. Стандартная голливудская поделка, — улыбнулась Рита.
Мы стояли у входа и курили. Обычно пасмурное небо в этот раз скалилось яркими звездами.
— Мне холодно, — жалобно сказала Ритка.
Я приблизился к ней, обнял и спросил:
— А сейчас?
— Теперь тепло…, — сказала она, обнимая меня за шею.
Рот маняще приоткрыт, глаза смотрят пристально и ожидающе.
Страшно. Так и хочется прильнуть устами к ее губам, впиться и целоваться до умопомрачения. Осточертевшая нерешительность. Страшно, а вдруг отпрянет? Вдруг ей станет противно? Вдруг она не хочет? А потом весь офис будет смеяться.
«Знаете», — будет говорить Ритка, — «Резвей меня в кино пригласил. Я думаю, а что, делать вечером нечего, можно сходить. А он после фильма целоваться полез, как озабоченный!». Ха-ха, не будет она так говорить. Не будет. И вообще, че это я о всякой фигне думаю? Зачем я вообще думаю в такой ситуации?
Мне же не четырнадцать лет, чтобы грузиться такими сомнениями. Двадцать семь! Не мальчик уже. А каждый раз как в первый. «Наберись здоровой наглости. Будь грубее и не бойся казаться невоспитанным, сейчас воспитанные люди не в моде…», — вспомнились слова Лёхи. И я забил на сомнения и страхи.
Прижал Риту к себе и впился в ее губы. Как и хотел. Рита прикрыла глаза, а ее язык, опровергая мои сомнения, проник мне глубоко в рот.
— Слышь, ты? – прервал нас чей-то неприятный развязный голос. – Курить есть?
Я с трудом оторвался от Риткиных губ и ошалело оглянулся. Сзади стояли три парня. Двое из них – классические скинхеды в бомберах, в зенитовских «розах». А третий — Лёха.
***
— Курить? – непонимающе глядя на Лёху, спросил я. – Есть. Ща.
Вытащил пачку сигарет, большим пальцем руки приоткрыл пачку и протянул щербатому скинхеду. Он вытащил одну сигарету, вставил в зубы и спросил:
— Слышь, эта, корешам еще дай.
Я снова вытащил пачку и протянул. Щербатый вытащил еще две сигареты, дал второму скинхеду и Лёхе, и сказал:
— Слышь, у тебя тут децл осталось совсем, давай всю пачку. А ты себе новую купишь.
Злость постепенно наполняла меня. Ритка с интересом следила за ситуацией.
— А рожа не треснет? – вспомнил я наиболее подходящую фразу.
Лёха довольно заулыбался. Щербатый скривился и сказал:
— Не, не треснет, братан. У тебя может треснуть, если чо.
Черт, или я дебил, или тут что-то не так. Проверить это можно лишь одним путем.
— Да иди ты на хуй, сука. Съебался отсюда.
— Чо? – удивился Щербатый и кивком головы врезал мне по носу.
Из носа потекло что-то мокрое. Я прижал ладони к носу. Лёха лыбился.
Шокированный таким развитием событий, я сделал то, чего никогда не сделал бы, будучи один, без Риты. Правая рука сама сжалась в кулак, разогнулась, и кулак угодил Щербатому прямо в нижнюю челюсть. Удар получился слабым, но Щербатый картинно упал на асфальт и замер в позе зародыша.
— Э, э, ты че? Братуха, все нормально, мы не причем. Извини, если что не так, — испуганным голосом сказал Лёха. – Все, мы сваливаем.
Они вместе со вторым зенитовцем подняли стонущего Щербатого, и ускоренным шагом двинули в сторону подземного перехода.
Ритка удивленно смотрела на меня. Потом опомнилась, подбежала, вытащила платочек, приложила к моему носу и спросила:
— Сереж, ты в порядке?
— Да нормально все. Давай зайдем в кинотеатр, надо кровь смыть.
— Конечно, конечно, — залепетала она, — Давай я помогу.
В туалете я отмылся, набил ноздри туалетной бумагой и в таком нелепом виде вышел в Ритке. То, какими глазами она на меня смотрела, стоило десяти таких ударов.
Поделиться с друзьями в социальных сетях:
