куб


куб, пифком, peeff.com, проза, короткая, рассказы, креативы, креосы

— Какого черта, сколько я еще должна тебя терпеть?

Так кричала Женя Лебедева на своего младшего брата. Сергей, уже вполне взрослый мужчина, только тупил взгляд и продолжал выводить на листе бумаги какие-то свои знаки. Женщина подхватила со стола несколько подобных листов.

— Что это?!

Сергей все молчал, да она и знала, что он не ответит. Подобный разговор на высоких тонах случался уже не раз и не два.

— Что ты пишешь? Зачем?! – кричала Женя.

— Это физика, — глупо и негромко ответил младший брат.

— И кому она нужна? Для кого ты это делаешь?..

Сергей снова промолчал, потому что ответа на этот вопрос не знал. Еще со школьных времен, чуть не с первого класса он увлекался физикой – и делал это в ущерб всему остальному. Он никогда не имел друзей, девушки, не играл в подвижные игры, даже по другим школьным предметам учился из рук вон плохо. По физике тоже не имел хороших оценок, потому что их молодая преподаватель, ненавидевшая свою работу, считала его повальное хобби не больше чем глупостью, которая не имела к настоящей физике никакого отношения. Так и не получив аттестата о полном среднем образовании, Сергей вступил во взрослую жизнь, — но продолжал практически все время убивать на хобби, не желая знать больше никаких занятий. В армию он не попал по здоровью, а заниматься любой оплачиваемой работой панически боялся, ибо это неизбежно влекло за собой возвращение в общество, где он себя просто не представлял.

куб, пифком, peeff.com, проза, короткая, рассказы, креативы, креосы
— С меня хватило школы, — объяснял он тогда матери. Отец к тому времени уже несколько лет как был мертв.

Вскоре умерла и мать, оставив двух взрослых детей в одной квартире.

Женя быстро перебирала листы, бегло осматривая их один за другим.

— Я не понимаю, зачем ты это делаешь? Это что, может принести какие-то деньги? Или ты просто дурак?..

Подобный вопрос она задавала уже, наверное, сотню раз и разница между этими разами была, пожалуй, лишь во все возрастающем раздражении.

— Почему я должна тебя кормить? Почему только я плачу за жилье?

Этот вопрос тоже не был нов. И также на него Сергею нечего было отвечать. Внутренне сжавшись, он ждал только одного: когда сестра уйдет, а она неминуемо должна была уйти: ей нужно было заниматься собственной фирмой, которой она уделяла немало времени.

— Может, завтра ты получишь нобелевскую премию? – продолжала издеваться Женя.

И почему она не отстанет от него, в сердцах думал Сергей. Ведь она зарабатывает достаточно денег – и разве он так многого требует? Она может оплачивать его жизнь без труда.

Как часто случается между близкими родственниками, Женя будто прочла его мысли, и ответ не заставил себя ждать:

— Ты меня раздражаешь. Понимаешь? Я не обязана платить за тебя, поэтому когда вечером я вернусь домой, я не хочу видеть тебя. Никогда! Ты понял? Убирайся куда хочешь, на все четыре стороны, меня это нисколько не волнует. Ты меня понял, я спросила?

Этот вопрос тоже уже задавался не первый день. Но в отличие от других на него, как думал Сергей, он имеет, что ответить. Каждый раз он собирался сказать слово в свое оправдание, но все как-то не решался. И тут вдруг нечто его будто подтолкнуло.

— Это и моя квартира тоже.

— Что?.. – Челюсть у Жени так и отвалилась. Она открыла дверь и позвала: — Максим!

Зять Сергея, а ее муж явился незамедлительно. Он жил здесь же и тоже не работал, хотя и числился совсем на другом счету.

— Ты представляешь, что этот урод сейчас сказал?

— Он тебя оскорбил? – Лебедев грозно шагнул к деверю. Двое мужчин имели прямо-таки диаметрально противоположные физические данные. Максим регулярно занимался в спортзале, старательно накачивая мускулатуру, Сергей же кроме своей сутулости за письменным столом больше ничего не знал.

— Нет, — неохотно урезонила Женя мужа. – Он сказал, что выкинет нас с тобой отсюда. Представляешь? Вот дерьмо.

— Я не так сказал! – запротестовал Сергей, но его быстро оборвал Максим:

— Не спорь со старшей сестрой, свинья!

— Ладно, ладно, — одобрительно похлопала того по руке Женя. – Иди, закрой за мной дверь. А ты, — она повернулась к брату, — имей в виду: не уберешься отсюда до вечера по-хорошему, будет по-плохому! И на этот раз я не шучу.

Дверь хлопнула за ней, а Сергей со вздохом вновь вернулся к своим бумажным занятиям. Физика его быстро успокаивала – и делать это могла только она.

Уже через несколько минут он забыл обо всем, бесконечно счастливый, бродил в мире формул. От стола его оторвал только окрик Максима:

— Серега, иди обедать!

Когда Жени не было поблизости, он становился просто по-волшебному отзывчив и понимающ по отношению к Сергею.

Они поглощали пищу монотонно и в молчании: Максим не раскрывал лишний раз рта, так как знал, что Сергей не любит болтать.

И доморощенный физик первым начал разговор.

— Мне надо поговорить с тобой.

— Я слушаю тебя, — с готовностью ответил зять.

Сергей совершенно не умел разговаривать и не знал, как подступиться к теме. Максим терпеливо ждал, и нелюдимый физик наконец начал:

— Я кое-что собрал тут… Занимался кое-чем… Вот.

После этого неопределенного заявления он положил на стол какую-то мелкую вещицу. Взгляд Максима мгновенно стал интересующимся и пригвоздился к показанному; но тут же из этого взгляд сменился на разочарованный, потому что на столе между двумя мужчинами лежало всего-то навсего покрашенное желтой краской кольцо. Впрочем, даже эта краска уже успела пообтереться, обнажив под собой банальный серый металл.

Но Максим мудро промолчал.

— Я создал вселенную, — выдохнул Сергей, и на кухне вновь повисла тишина. Обнаружив, что от него ждут какой-то реакции, зять отозвался: «Угу» — и вновь взялся за еду.

— Я назвал ее Кубом, — продолжил Сергей уже с меньшим энтузиазмом: Максим реагировал совсем не так, как следовало ожидать. – Выход в нее я закоротил на кольцо, если ты наденешь его и повернешь вокруг, то окажешься там.

Максим взял объект разговора в руки и начал разглядывать его без особого интереса.

— Нет-нет, — заспешил Сергей, — на самом кольце нет ничего особенного. Я мог выбрать что угодно другое. Просто я на ней закоротил некоторые поля… ну, да ты поймешь… В общем, это такой вход.

— Значит, нужно надеть кольцо и повернуть? – подвел итог зять. – И я окажусь… где?

— Это такой мир, — объяснял Сергей. – Он имеет около пятидесяти метров в длину, столько же в ширину и высоту. Поэтому это Куб. И еще: там время течет по-особому. Пока ты там, сколько бы времени ни прошло, здесь не пройдет нисколько. Вот.

Сергей наконец удовлетворенно замолчал, а Максим, все еще вертя в руках небольшой предметик, скорее напоминающий детскую игрушку, смотрел на него без всякого выражения.

— Ну вот, — наконец подал он голос. – Ты все-таки спятил, Серега. Что удивляться, к этому все и шло.

— Да ты надень кольцо.

— Ну и что? Ну вот, надел. – Максим так и поступил. – И что?

— Теперь поверни. – Сергей затаил дыхание.

— Повернуть? – В голосе зятя появились нотки жалости. – Ну, пожалуйста, пожа…

Максим внезапно осекся, повернув кольцо, и весь внешний облик его преобразился. На рубашке возникло пятно грязи, впрочем, уже засохшей, волосы разом всклокочились, а в глазах появилось выражение дикости.

Он вскочил и как юла закружил по кухне, оставляя от ног на линолеуме следы пыли и маленькие травинки. Тапочки, что он носил, куда-то пропали.

— О боже, я дома! – Воскликнул он как сумасшедший. – Дома, дома, дома! Серега! Это ты?! Я могу сейчас снять это чертово кольцо?! Я не окажусь там заново?

— Нет, — улыбнулся деверь. – Все в порядке.

Максим содрал кольцо с пальца – кстати, совсем не с того, на который одевал его буквально секунд десять назад – и отшвырнул в сторону как нечто ядовитое или способное укусить. Сергей быстро поднял его и положил в карман.

— Что это было, Серега? Где это я был?..

— Сколько времени ты там пробыл? – с видом хозяина положения поинтересовался Сергей.

— Не знаю… — Зять взглянул на наручные часы. – Часов десять.

— Теперь посмотри на будильник.

Максим бросил беглый взгляд в сторону механических часов на полочке.

— Сломались…

— Ты уверен?

Максим снова покосился в сторону будильника. Стрелки на нем двигались. Затем он снова посмотрел на свои наручные часы.

— Значит, — очень медленно произнес он, — здесь не прошло совсем никакого времени?

— Ты отсюда не пропадал, — заверил его Сергей. – Твои десять часов там не заняли здесь ни секунды.

— Надо же! – потрясенно вздохнул Максим. – Черт, я так проголодался…

Он быстро подхватил свою еще не опорожненную тарелку и добавил супа до краев. Ложка так и мелькала, когда он уплетал за обе щеки.

— Просто фантастика! – делился он впечатлениями. – Знаешь, там даже красиво. Если бы не было так страшно.

— Я тоже был там, — заверил его Сергей. – Но только совсем недолго. Что же ты там делал целых десять часов?

— Я растерялся! – На миг Максим даже перестал есть. – Только что я был на кухне, и тут — на тебе! – какой-то непонятный лес, деревья! Я потерял равновесие, упал, выпачкался… А когда поднялся, было одно желание – вернуться обратно. Но ты же не сказал, как!

— Нужно было повернуть кольцо еще раз.

— Точно! Но я-то не знал! Я думал, что нужно снять его! Я снял и выбросил подальше!

— Десять часов искал, — догадался Сергей.

— Точно! Вот черт… А откуда же там лес и деревья? Они явно земные.

— Это я уже сам сделал, — признался Сергей. – Изначально ведь Куб был пустой. Абсолютно, даже воздуха не было. Поэтому рано утром я как-то пошел в лес и сделал… ну, в общем, ты не поймешь. Что-то вроде фотографии. И теперь в Кубе постоянно утро.

— Это точно, — заметил Максим. – За все десять часов тени даже не изменились. И воздух… свежий. Слушай, теперь, когда я все знаю, я бы хотел побывать там еще раз… Только не сейчас. У меня был такой трудный день… Я сейчас свалюсь от усталости…

Максим встал и побрел из кухни. Однако через минуту он явился обратно, уже переодевшись в чистое.

— На дворе день, я не могу спать. Слушай, Серега, мне пришло в голову: ты же гений, если создал такое. По крайней мере, ни о чем подобном не слышал. Знаешь, ты мог бы продать эту вещицу.

Сергей открыл рот – и тут же закрыл. Ему совсем не нравился поворот дела. Он не мог точно сказать, почему, но он уже жалел, что допустил Максима в этот мирок. Ведь все, чего он хотел – это просто поделиться впечатлениями.

— Да слушай же! – настаивал зять. – Ведь это точно! Это большие деньги, я уверен! Да что тут говорить!

Максим вновь исчез из кухни, затем открыл дверь уже обутый и в осенней куртке.

— Я знаю, с кем поговорить! Серега, ну… это круто!

С этими словами он ушел куда-то на улицу. Заперев за ним дверь, Сергей вернулся в свою комнату. Он надеялся, что Максиму не поверят – да и кто бы мог поверить в подобное?!

Очень скоро он снова забылся в своих формулах. Отвлек его только звук отпирающегося замка входной двери.

— Сергей! – Раздался решительный голос Жени, и какие-то торжествующие нотки в нем вызвали в физике-любителе неприятное беспокойство.

Уже спустя минуту сестра входила в комнату к Сергею, и входила она не одна. За ее спиной возвышался молчаливый бугай угрюмого вида.

— Сергей! – Все так же торжествующе объявила Женя. – Сергей, у тебя есть пять минут на все сборы. Потом ты навсегда покидаешь этот дом.

Сергей, конечно, к сборам не приступил. Пять минут ушли на пререкательства и скандал, однако по истечении отпущенного времени Женя, как всегда, очень точная и обязательная, сделала «фас» громиле за ее спиной – Сергея без лишних слов словно котенка поволокли ко входной двери. Сопротивляться смысла не было, да Сергей и не пытался, ужаснувшийся фактом примененного к нему насилия.

Его вышвырнули на лестничную площадку, а в вдогонку полетели некоторые детали его одежды. Опомнившийся Сергей вскочил и застучал было в запертую дверь, — и она неожиданно тут же отворилась.

Громила показал ему гигантский кулак и сообщил коротко, но веско:

— Еще раз – и получишь в рыло.

После этого дверь захлопнулась снова, а растерявшийся Сергей стоял перед ней и не знал, что ему делать. Первым его порывом было постучать вновь, однако стойкое чувство страха удерживало на месте. В конце концов, испугавшись, что громила, не дождавшись его стука, сам откроет дверь и приведет угрозу в исполнение, Сергей собрал то, что выкинули следом за ним, и побрел по ступенькам вниз.

Уже почти выйдя на улицу, он запустил руку в карман и вытащил свое обшарпанное кольцо. Он смотрел на него с умилением, как на старого друга, а потом, сам не понимая зачем, одел на палец и повернул.

Он был готов к перемене окружающего, однако это не спасло его от временного ощущения потери реальности происходящего. И только когда он впустил в легкие чистый воздух летнего утра, а уши различили тихонький шелест тысяч зеленых листочков, тогда мозг, наконец, смог поверить, что все, происходящее вокруг реально и материально.

Сергей прошел мимо речушки, в которой плескалась рыба, мимо бесплотной стены, являющейся границей этого крохотного мирка, и вышел к беседке, которая попала сюда вместе со всем остальным.

Прошлые визиты Сергея в Куб носили экспериментальный характер, и каждый раз он спешил скорее убраться из этого отдающего неземным места. Но сейчас он вошел сюда без причины, просто от нечего делать – ему совсем не был страшно. Конечно, несмотря на внешний вид, это место совсем не было земным, однако, если разобраться, что в этом был о такого плохого?

Куб имел свои физические законы. Каждые двадцать четыре часа местного времени он полностью обновлялся, если бы Сергею вздумалось, скажем, повалить одно из деревьев, на его месте в урочный час возник бы точно такой же точный двойник, только целый и нетронутый. Впрочем, и поваленное дерево осталось бы на своем месте, в результате чего существовало бы два совершенно идентичных дерева: правда, одно поваленное и высыхающее, а другое вполне живое и цветущее.

Сергей уже не мог вспомнить, чем он руководствовался, запечатлевая еще одну такую непреложность. В свое время он положил в углу беседки сумку, в которой находилось кое-что из продуктов, тонкая пачка чистых листов, шариковая ручка, одеяло и денежная купюра в пятьдесят рублей – большего у него с собой на тот момент не оказалось. И вот, теперь эту сумка являлась неотъемлемой частью Куба: если вдруг Сергею вздумается дотронуться до нее и переложить в любое другое место, в урочный момент, проявляющийся с двадцатичетырехчасовым интервалом, там появится точно такая же сумка вместе с тем же содержимым. Таким образом, сумок, как и того, что внутри, станет два комплекта. Точно так же их количество можно будет довести до трех, четырех, пяти – и так далее, вплоть до любого числа, которое будет ограниченно желанием заниматься такими вещами, установленным временным интервалом и крайне ограниченными размерами вселенной Куб. впрочем, существовал еще и внешний мир, в который Сергей мог вносить все, что угодно, заполняя сумками и его.

Сергей никогда не строил планов. Вот и сейчас, недолго думая, он достал сумку, перекусил кое-чем, а увидев чистые листы и ручку, и вовсе забыл обо всем, углубившись в мир физики. Столом ему служила все та же пачка чистых листов, а стулом – влажная трава. Сергей полностью отключился от внешнего мира.

Очнуться его заставило сильное чувство голода и появившиеся признаки сонливости. Похлопав слипающимися веками на несменяющееся утро, он на скорую руку перекусил – и провалился в здоровый и очень спокойный сон.

Когда Сергей проснулся, стояло все то же утро. Доев остатки пищи, он заглянул в беседку – и там, к его удовольствию, стояла полнехонькая сумка, и именно в том положении, в котором он увидел ее прототип в прошлый раз.

Плотно позавтракав, — а здесь любой прием пищи, похоже, можно было окрестить завтраком, Сергей решил, что раз уж так получается, что он в этом месте задерживается, неплохо бы изучить этот необитаемый остров повнимательнее.

Кустарь-физик принялся бродить между местных деревьев. Он наблюдал за речкой, за ее занятными обитателями – рыбами. Заметив, что вода движется, он сходил сначала вверх по течению, потом вниз, в обоих случаях дойдя до пределов Куба. Удивительно было наблюдать, как вода появляется из ниоткуда, плавно движется по своему руслу внутри Куба – и исчезает с другой стороны столь же загадочным образом.

Все существа и предметы, но только родные для Куба, могли свободно уходить за его пределы, прекращая свое существование в невинном акте самоубийства, однако на их место подобно воде в реке всегда приходили другие – их копии. Сам физик и предметы, принесенные им, не двоились, но и не могли покинуть пределы этого мирка, по крайней мере так, как это делало все остальное вокруг.

Сергей ел, гулял и спал, но большую часть времени он все же занимался своей любимой физикой – и чувствовал себя абсолютно счастливым.

Эти занятия не носили никакого практического значения, Сергей был убежденным теоретиком – но тем не менее, в своей теории он зашел настолько далеко, что если бы каждую из его задумок воплотить в жизнь и пустить на благо человечества – это человечество шагнуло бы вперед настолько далеко, как не снилось никому из писателей-фантастов всех времен и народов.

Однако, опять же: Сергей был чистейшим теоретиком, лежа на траве он бесконечно выводил свои формулы – и больше ни в ком и ни в чем не нуждался. Свое единственное воплощенное в практике изобретение – Куб – он измысливал и рассчитывал около двух лет, мучаясь тем, что ему приходится заниматься, не чем хочется.

Сам по себе Куб был ничтожнейшим из его изобретений, существующих только на бумаге, но те гениальные открытия требовали каких-то специальных средств, которыми Сергей не обладал. Так, например, устройство, которое могло дать всему человечеству бессмертие, требовало для своего создания несколько килограмм олова и переменный ток электричества мощностью в двадцать два вольта. Но ни подобного трансформатора, ни такого, казалось бы, ничтожного количества нужного металла Сергей был достать не в состоянии. Он не мог просто заработать денег и купить все ему нужное: он боялся людских толп и улиц.

Куб, кстати, тоже предохранял от старения, правда, только тех, кто в нем находился, и пока эти кто-то в нем находились. Зато для создания материалы требовались настолько ничтожные, что даже Сергей, не выходя из своей комнаты, мог собрать устройство и вызвать нужные силы, которые он и закрепил на детском колечке, бросовой игрушке, что теперь приобрела поистине всемогущие способности.

Так Сергей провел некоторое количество времени. У него не было часов, чтобы считать время, и окружающая природа не позволяла делать это, но если судить по периодам сна и бодрствования, а также обновления местной среды, прошло две недели, считая от момента, когда он ступил внутрь Куба и до момента, когда ему впервые приснилась улица у его дома, и когда он проснулся в плохом настроении.

Он вновь занялся физикой, но это мало его отвлекало. Он попробовал бродить по округе, но ограниченный ландшафт уже был хорошо ему знаком и успел прискучить. Наконец, Сергей понял, что его терзает. Каким бы он ни был домоседом, он привык, что окружающие условия непрерывно изменяются, однако в этот момент он, пожалуй, подумал об этих изменениях как о чем-то приятном.

Сергей достал из кармана кольцо и надел на палец. Он попытался вызвать воспоминания о внешнем мире, и с удивлением обнаружил, что за месячный срок, что он здесь пробыл, эти воспоминания стали тусклыми и расплывчатыми. Ему понадобились усилия, чтобы восстановить в уме события, предшествовавшие его переселению сюда.

Не очень четко сознавая, зачем он это делает, Сергей повернул кольцо на пальце. Все вокруг него тотчас изменилось: физик стоял на нижней площадке лестницы своего дома. Спустившись по ступенькам, от которых его ноги уже успели отвыкнуть, Сергей оказался на улице. Впервые за полмесяца он увидел вечер.

Множество людей спешило куда-то по своим делам. Сергей неосознанно попытался было вдохнуть воздух полной грудью, но неуловимая прежде гарь и вонь не дала получить удовольствие от процесса дыхания.

Самое интересное: Женя ведь сейчас сидела в квартире и наверняка думала о Сергее, для нее он ушел всего несколько минут назад. Физик уже успел забыть, что чувствовал в тот день, когда сестра выгнала его из дому, для нее же эта история сейчас еще была в полном разгаре. Сергей будто вернулся в прошлое, и не в самый приятный его момент.

Присев на краешек лавки, он посидел еще немного и наконец понял, что не может больше выдерживать. Со всех сторон его окружали люди, и этот мир в отличие от Куба принадлежал не ему, а им. Все они были, безусловно, враждебны, и вопрос стоял только в том, сколько еще времени они не будут обращать на него внимание, когда кто-нибудь из них наконец возьмется за него.

Дрожащими пальцами Сергей нащупал все еще надетое кольцо и торопливо повернул его. На миг его пронзила ужасная мысль: кольцо не будет работать, и ему придется остаться в этом ужасном мире навеки. Но все страхи оказались напрасны: окружающий мир сменился на куда более привычный и дружественный, яркое утро сияло вокруг, лето согрело своим теплом. Лавка, правда, исчезла, и Сергей неловко хлопнулся на землю, но не почувствовал боли, а остался лежать распластанным, глядя на верхнюю поверхность Куба, которая сейчас была ему приятней любого неба.

Несколько дней он провел за своими обычными занятиями, краткий визит во внешний мир уже давно успел превратиться в позабытый кошмар. Однотипность природы Куба вначале согрела Сергею сердце, затем вновь приелась и начала раздражать. Он вновь совершил короткую экскурсию во внешний мир, в вечер получасом спустя после его разборок со старшей сестрой. Все повторилось: большое людское скопление и непривычность обстановки быстро напугали его, и он смог пробыть в этом мире всего на минуту или на две больше чем в первый раз.

Так время и пошло. Как правило, неделю-две он проводил в своем мирке, а затем совершал краткую вылазку во внешний мир, смотрел на него – и тут же снова скрывался в Кубе.

Постепенно во внешнем мире у него начали появляться свои занятия, правда, очень странного свойства. Так, например, он начал следить за проезжающим мимо грузовиком, задавая себе вопрос, куда он повернет в конце улицы: направо или налево. Он даже вошел в азарт, зарисовав у себя в Кубе план дороги и прикидывая возможные варианты поведения автомобиля. Видимое движение грузовика во внешнем мире заняло не больше двадцати секунд, но Сергей растянул наблюдение за ним до месяца. Машина в результате повернула направо, вызвав в физике бурю эмоций и заставив его искать еще нечто подобное.

Примерно в это же время он сам стал объектом. Он как раз стоял у своего подъезда, глазея по сторонам в поисках нового предмета для слежки, когда откуда-то сбоку раздались просто оглушившие его слова:

— Не подскажете, который час?

Уже почти год как к нему никто не обращался. Сергей уставился на прохожего мужчину огромными глазами, так, как он, наверное, не смотрел бы на семиглазое зеленое чудовище, сию минуту спустившееся к нему прямо с неба.

Мужчина, очевидно решив, что его как-то неправильно поняли, повторил вопрос. В ответ физик только и смог что нащупать спасительное кольцо и судорожно крутануть вокруг пальца. Куб с готовностью принял его в свои объятия, избавив от обязанности решать что-то сразу и на месте.

В этот раз Сергей провел в Кубе столько, сколько ему еще бывать там не приходилось: три месяца безвылазно. За это время он множество раз уже решался было выйти и ответить прохожему тем или иным образом, а то и просто проигнорировать вопрос, но в последний момент всегда предпочитал заняться теоретической физикой, исписанные листы которой уже весили десятки килограммов.

В конце концов поняв, что в Кубе можно так и просидеть вечность, Сергей, ни о чем не давая себе задуматься, вышел-таки во внешний мир и гаркнул:

— У меня нет часов! – и тут же вновь скрылся в Кубе. Спустя неделю он вышел наружу, чтобы посмотреть реакцию прохожего. Тот окинул напыженного физика подозрительным взглядом – и направился по своим делам. Сергей готов был упасть прямо на дорогу и зарыдать от облегчения. Он так и поступил, правда, упал при этом на траву в мирке Куба.

Этот случай с прохожим Сергей отнес к одному из тяжелых времен жизни в Кубе. Но это не значит, что он не был готов сам идти на контакт с другими людьми.

Извечная сумка в углу беседки каждые сутки приносила Сергею ограниченное количество некоторых продуктов. Физик никогда не страдал ни обжорством, ни привередливостью, и поначалу все шло хорошо, но затем его начала все больше мучить однообразие пищи. В этот период Сергей вынужден был взяться постигать поварское искусство. Он разжигал костер и начинал жарить, парить, варить – благо, дрова всегда имелись под рукой и никогда не кончались. Физик заприметил сухое дерево и ежедневно раскалывал его на одни и те же части. В итоге он изучил все слабые места этого дерева, и если бы сторонний наблюдатель увидел, как после нескольких месяцев тренировок Сергей справляется с сушняком, то пришел бы в ужас и неминуемо посчитал, что видит перед собой какого-то сверхтренированного ниндзя. Сам же физик не видел в своей ловкости ничего необыкновенного.

Дым от костра также не грозил загазованностью ограниченного воздушного пространства Куба. Дрова были его естественной средой, то же представлял из себя воздух, поэтому сизый дым, слабо растворяясь в атмосфере, постепенно поднимался вверх и беспрепятственно проходил сквозь «потолок».

Как бы то ни было, фокусы-покусы с одними и теми же продуктами помогали недолго: Сергей вновь возжаждал разнообразия. Он не умел терпеть трудности, а за последний год бытности в Кубе и вовсе расслабился. Сергей продолжал короткие вылазки во внешний мир, опасливо присматриваясь к людям, и наконец, в момент, когда по времени внешнего мира после его изгнания из дома минуло три часа, а по времени Куба – один год, желание по-человечески поесть пересилило-таки страх перед людьми.

Как-то собравшись с силами, Сергей надел кольцо, повернул его – и вновь оказался у подъезда. Как ни разу до этого, цель вылазки стояла очень конкретно. Поглубже вдохнув, как перед погружением, Сергей быстрой, но неровной походкой направился к ближайшему продовольственному магазину. Сквозь стеклянные двери все приближающегося супермаркета он с тоской видел большую очередь у прилавка. Следовало бы предугадать вечерний наплыв покупателей.

И тут Сергей заметил ларек. Почему бы и нет? Пространство вокруг ларька пустовало, правда, это еще не отменяло того, что придется общаться с самим продавцом. Но уж этого-то избежать было невозможно.

Оказавшись рядом с заветным ларьком, Сергей внезапно понял: он пробыл в этом мире столько, сколько не бывал уже весь год. С перепугу он сразу повернул кольцо.

Вид Куба не вызвал у него обычного облегчения. Прошлявшись по его изрядно опостылевшим окрестностям, физик решил и вернулся во внешний мир.

В окошко он протянул заранее припасенный полтинник.

— Одну банку сайры, — произнесли его губы голосом робота. – И печенье… вот это.

Задержав дыхание, физик ждал, что будет. Но ему без проблем выдали покупку. Схватив консервы и пакет, физик мигом поворотил кольцо.

Пределу его радости по возвращении в Куб не было. Печенье он проглотил почти сразу, с банкой же консервов вышла небольшая неловкость: нож у физика отсутствовал. В конце концов применив подручные средства, он худо-бедно справился-таки с задачей. Позже возникло блаженство, и Сергей минут десять просто лежал на траве, глядя на «потолок» Куба, откуда исходил свет утреннего солнца. Лишь потом он быстро побежал в кусты.

Итак, совершив свое маленькое достижение, Сергей на недельку-другую успокоился и почти не отходил от листов с расчетами.

Когда же он решился снова нанести визит во внешний мир, а именно – в ларек, то вовремя сообразил, что по времени внешнего мира его поведение будет выглядеть неестественным и подозрительным. И еще: очередные принесенные им пятьдесят рублей будут фактически теми же самыми, и если продавщица задумает сверить на них номера…

Сергей содрогнулся и пришел в такой ужас, что отказался от своей затеи еще на неделю. По прошествии этой недели он понял, что должен дойти до другого ларька. Переместившись во внешний мир, физик направился было к цели сразу, но тут сзади раздался окрик:

— Эй, а сдача?

Прыгнув обратно в Куб, Сергей пару дней не спеша размышлял над создавшейся ситуацией, затем вернулся к ларьку и забрал мелочь.

— Слушай, а где твои покупки? – удивилась продавщица из темноты окошка.

Сергей провел еще неделю за обдумыванием ответа, затем отбросил все варианты и просто пошел своей дорогой.

В следующем ларьке физик отоварился сразу двумя пятидесятирублевками. Причем одну из них долго мял, стараясь придать непохожесть на ее копию. Сдача была получена и аккуратно присоединена к предъидущей мелочи.

Экономно расходуя продукты и живя спокойной жизнью, Сергей добрых два месяца не выходил из Куба. Лишь потом он приблизился к очередному ларьку и снова отоварился на сотню, опять же отложив сдачу. У него возникла идея: он решил купить нож и удочку. Посетив еще пару ларьков, Сергей зашел в «тысяча мелочей».

Понятно, все это физик делал урывками. Подавляющее большинство времени он проводил в Кубе и за листами с формулами, а внешний мир уже успел превратиться в нечто вроде хобби. Иногда он возвращался к своим путешествиям по магазинам и ларькам, чаще же находил другое занятие, оставаясь в Кубе.

Удочка и нож оказались прекрасным подспорьем в хозяйстве. Правда, совершив покупку, Сергею во внешнем мире пришлось зайти за угол, укрывшись от людских глаз, и уже потом вернуться с трофеем в свой мирок. Если б он отправился в Куб сразу, то рискнул бы по очередной экскурсии во внешний мир нарваться на удивленные взгляды прохожих: для них покупки исчезли бы из рук Сергея совершенно непонятным образом.

Чего-чего физик хотел меньше всего на свете, так это привлечения чьего-то внимания.

Перво-наперво он побрился, постригся пользуясь ножом, а не заточенной ракушкой, как раньше. Это принесло большое облегчение. Кроме того, теперь в меню физика появилась рыба, за которой не нужно было ходить во внешний мир. Две недели он наслаждался своей маленькой победой, затем, решив направиться еще к одному из магазинов, взял деньги, умылся, причесался – и повернул кольцо, рассчитывая провести во внешнем мире около трех минут.

Однако непредвиденный поворот событий, которые являлись сущностью внешнего мира, оставил ему меньше минуты. Только выйдя из-за угла, куда он завернул, скрываясь от вездесущих глаз, физик практически врезался в прохожего, заставив того уронить и рассыпать какие-то вещи. Тут же запаниковав, Сергей засуетился, отыскивая кольцо на пальце и не сразу его находя.

— Ой, извините, я такая невнимательная!..

Обнаружив, что чуть не сбитый им с ног прохожий – женщина, физик и вовсе превратился в столб. Кое-как отыскав-таки кольцо, Сергей наконец вернулся в Куб.

Событие неожиданно сильно его взволновало. Целые сутки он не мог даже приступить к своим расчетам, а такого не случалось с ним никогда. Из головы физика не выходила та женщина и мысль, что рано или поздно ему придется вернуться к ней. Посторонняя прохожая настолько заняла его мысли, что иногда казалось, что она существует здесь, в Кубе. Хотя такая идея была, прямо таки, кощунственной.

Промаявшись несколько дней, Сергей наконец понял, что так продолжаться больше не может, и он должен рассмотреть женщину повнимательнее, попытаться что-то сказать ей. Причем все равно, что.

Выйдя во внешний мир, физик сориентировался в ситуации как мог быстро – и начал помогать прохожей собирать вещи: сумки, свертки. Прохожая продолжала извиняться и благодарить, и Сергей воспользовался паузой, чтобы исподволь разглядеть ту, которую подсунул ему случай.

Оказалось, что это девушка примерно его лет, не какая-то раскрасавица, но чем-то она столь заворожила Сергея, что тот, поняв, что больше не может вести себя «как нужно», предпочел ретироваться в надежные пределы Куба.

Странно, но теперь его совершенно ощутимо тянуло во внешний мир. Так и не сумев сконцентрироваться на расчетах, Сергей, послонявшись несколько часов по ограниченной территории, вернулся обратно.

— Спасибо, что вы мне помогаете, — говорила девушка, хотя сам физик до сих пор молчал.

— Не за что, — выдавил из себя Сергей, молясь, чтобы эти слова выглядели достаточно естественно. – Мне это нетрудно. Я готов помочь красивой девушке.

На миг физику показалось, что прямо с неба в него ударила молния: до такой степени после этих слов в голове все перепуталось, мысли и образы без всякой связи скакали один перед другим. Все, что он сумел сделать в этот момент – это инстинктивно повернуть кольцо.

Странно, но первые полчаса после этого возвращения в Куб Сергею казалось, что он все еще пребывает во внешнем мире. Странно: окружающее изменилось, физически он несомненно находился в своем маленьком мирке, но думать мог почему-то только о мире людей. Ничего не видя перед собой, он бесцельно бродил между деревьев, часто спотыкался, иногда падал, но не чувствовал боли. Невидимое утреннее солнце согревало его своими лучами.

Внешность девушки, с которой столкнулся на улице Сергей, может и казалась приятной, но совсем не красивой, поэтому выходило, что путешественник по мирам лгал. Но настоящей красавице физик не смог бы адресовать такие слова никогда. Язык бы просто присох к его гортани, и самым лучшим выходом для Сергея оставалось бы только бегство.

Но девушка выглядела совсем простой, а это уже меняло дело.

Как после длительного погружения под воду, физику требовалось отдышаться и прийти в себя. Кое-как оклемавшись, он принялся размышлять о своих словах, сказанных во внешнем мире. Только через день или два он смог наконец отвлечься и сесть за свои любимые расчеты. Несколько дней прошли как обычно, пока как-то раз проснувшись, отшельник вдруг не почувствовал, что не обыкновенно уверен в себе и жаждет продолжения истории, положившей начало во внешнем мире.

— Ну что вы, — услышал он, едва успев повернуть кольцо. Разве раньше голос девушки был настолько серьезен? – Я совсем не красавица, вы говорите неправду.

— Не знаю, мне вы нравитесь. – Неужели, это действительно говорил он?

— Прекратите, вы меня смущаете, — улыбнулась прохожая и зарделась на самом деле. – Что вы такое говорите?

— Я говорю то, что думаю, — развел руками Сергей. – Извините, не хотел вас обидеть.

— Вы меня не обидели.

Физик понял. Что от него ждут каких-то слов, но к этому моменту вдохновение уже успело изрядно поистратиться, поэтому он снова повернул кольцо.

Жизнь Сергея вошла в новую ипостась. Конечно, он продолжал подавляющее большинство времени проводить в Кубе и главным образом возиться со своими расчетами, но какое-то приятное ощущение смысла жизни наполняло его существование. Если ему хотелось поболтать с живым собеседником или просто увидеться со Светланой – имя повстречавшейся девушки – он поворачивал кольцо. Если ей он представлялся интересным незнакомцем, вдруг ни с того, ни с сего заговорившем посреди улицы и знакомым какие-то минуты, то для самого Сергея это уже было романом, состоящим, правда, из чисто платонических отношений.

Сначала он вызвался проводить ее до дома. Та не отказалась. Физик не мог точно сказать, как это выглядело с точки зрения Светланы, но постепенно, месяцами общения с ней, он начал замечать, как та расслабляется, раскрывается и уже не относится к нему с затаенной опаской, как вначале.

— …Представляешь? Вот так это было! – звонко смеялась Светлана, уже стоя у подъезда своего дома. – Ой! Кажется, мы пришли. Я пойду. Ты… вы…

— Мы еще увидимся? – подсказал Сергей, посидев в Кубе с недельку.

— Ах… да. Если ты хочешь.

— Я очень хочу, — подтвердил физик.

— Ну тогда… А что там? Я каждый день в это самое время возвращаюсь в работы. Может, как-нибудь… у тебя найдется время? Проводить меня?..

— Обязательно. Завтра я буду.

— Ну… тогда чао! Мне очень понравилось! – Сказав это, Светлана заспешила в подъезд.

Сергей не торопился в Куб. Он уже не понимал, как можно мир, в котором есть Светлана, считать неприятным. Улыбаясь прохожим и своим мыслям, физик бесцельно шел между дворами. Он решил научиться не бояться этого мира, воспринимать его так же, как Куб. кроме того, ему не терпелось снова увидеть Светлану, а целые сутки до обещанной встречи, если эти сутки измерялись временем внешнего мира, превращались в вечность. Сергей покинул свой дом ранним вечером, а сейчас, когда он прожил в Кубе около двух лет, еще даже не стемнело.

Зайдя за угол, он нос к носу столкнулся с Максимом. Сергей не сразу узнал его, не сразу он узнал и его спутника. Только спустя секунду он понял: тот, кто стоял рядом с зятем, был тем самым орудием, с помощью которого сестра выдворяла его из дому. Почуяв неладное, физик привычным движением потянулся к кольцу. Однако максим был наготове и быстро схватил его за руку.

— А, Серега, мы тебя совсем обыскались! Хорошо еще, ты не успел уйти далеко…

Это было сказано таким тоном, будто зять не сжимал мертвой хваткой запястье Сергея. Физик дернул было свою руку, но нажим только стал крепче.

— Не бойся, Серега, — дружелюбно посоветовал Максим деверю. – Все, что нам нужно – это одна мелочь…

Он понемногу начал разжимать пальцы Сергея. Физик уже понял, что зять стремится к кольцу на пальце, и мысль, что сейчас, в сию секунду, есть все шансы потерять все, сделало происходящее нереальным, как во сне. Сергей, хоть был шокирован насилием, принялся ожесточенно сопротивляться. И если раньше по сравнению с Максимом он казался сущим хлюпиком, то теперь, закаленный двумя годами свежего воздуха и физической работы, стал понемногу брать верх. Еще чуть-чуть – и он готов был повернуть кольцо.

Если до сих пор борьба имела сосредоточенный и безмолвный вид, теперь тишина нарушилась требовательным криком Максима:

— Чего стоишь, помоги мне!

Бугай, что стоял рядом, не спешил на подмогу.

— А чего ты торопишься – убежит он, что ли?

— Он может повернуть кольцо! – взорвался Максим. – Он убежит в этот Куб!

— Для нас-то он останется здесь, — рассуждал напарник. – Ты ведь сам говорил, что здесь не пройдет нисколько времени, как бы долго он там не сидел.

От такой мысли борющиеся настолько растерялись, что на миг возникла пауза, и если б хоть кто-то из них в этот момент оказался расторопнее, кольцо вмиг оказалось бы в руках только одного.

Тем не менее, бугай пришел-таки на помощь напарнику: пара оплеух – и Сергей отлетел в сторону. Кольцо было содрано чуть ли не вместе с пальцем. Зять осторожно надел добычу на палец себе и повернул. Тотчас выражение его лица сменилось на торжествующее.

— Оно! Теперь пошли к Жене.

Когда Сергей поднялся на ноги, оба уже пропали. Прохожие, свидетели произошедшего инцидента, все как один делали вид, что ничего не заметили, хотя такое предположение было просто глупым: стычка произошла не где-нибудь в подъезде, а чуть ли не посреди улицы.

Сергею очень хотелось вернуться в свой тихий Куб. Он был по горло сыт этим миром. Однако руки, рефлекторно шаря по пальцам, никак не могли нащупать кольца. Сергей понимал бессмысленность своих движений, но его конечности взбунтовались и прямо-таки отказывались слушаться разума. Закончив шарить по пальцам, они начали лазать по карманам, но кольца, понятно, нигде не встречали.

Сергей тихонько завыл. Окружающие, внезапно начав его замечать, начали делать презрительные лица и отходить в сторону. Физику на это было наплевать: он хотел так же, как и раньше, вернуться в свой Куб. Господи, если бы у него сейчас появилась такая возможность, он не возвращался бы сюда, пожалуй, год. И что в этом, внешнем мире, он мог заподозрить хорошего? Этот мир был серым, наглым и самодовольным.

Устав стоять, физик нашел лавочку и присел. Голова жутко раскалывалась, Сергей нуждался в Кубе, как в воздухе. Как он будет жить без Куба? Даже сам этот вопрос не имел смысла.

Первые минуты физик ожидал, что вместе с потерей Куба умрет и он сам, однако желаемого освобождения не наступало. Время шло, а он все продолжал дышать.

Стемнело. Почувствовав голод, Сергей заглянул в магазин. Пребывая в состоянии дикой заторможенности, он потом даже не мог припомнить обстоятельства процесса покупки. Смутно всплывали фразы типа «чего вы молчите» и «мужик, отойди, тебе уже все дали». Кажется, его сочли за полоумного.

Вернувшись на свою лавку, физик перекусил. Он не соображал, что ел и сколько, и позже мог вспомнить лишь приятное ощущение от новой пищи.

Постепенно людей на улице становилось все меньше. Холодная октябрьская ночь входила в свои права, и Сергей неосознанно начал кутаться в свою летнюю одежонку.

— Эй! – Физик не сразу понял, что окликнули именно его. Две темные фигуры остановились напротив лавочки. – Эй, ты чего сидишь здесь?

Голос звучал молодо и нагло.

— Вы мне? – не сразу отреагировал Сергей. Он уже успел более-менее прийти в себя. Дорога в Куб закрылась навсегда, но физик продолжал дышать, что означало: жизнь продолжается.

— Как тебя зовут? – Фигуры успели приблизиться. Да, ночные прохожие оказались молодыми людьми.

— Сергей, — не очень внятно ответил физик.

— Чего мычишь? – вдруг ни с того, ни с сего разозлился тот из юнцов, что заговорил сначала. – Я с тобой нормально разговариваю?

Боясь ввести молодого человека в ярость еще какой-нибудь неуклюжей фразой, Сергей растерянно молчал. Юнец подошел совсем близко.

— Встать.

Физик и сам не понял, как поднялся на ноги.

— Выворачивай карманы.

Сергей торопливо сделал, как ему велели, а двое молодых людей уже обыскали его и заставили снять пиджак.

— Негусто, — разочарованно подвел итог говоривший до этого. – Ладно, слушай. Где ты живешь?

— Меня выгнали из дома.

— Ясно. Хочешь узнать, куда тебе можно пойти на ночь?

Сергей с удивлением прислушался. Разве были места, куда он мог пойти?

— Там-то, там-то в подвале старого дома ночуют бомжи. Они тебя примут к себе, там все такие…

Молодые люди растворились в ночи, следуя по своим делам, а Сергею стало еще холоднее без пиджака. Физику претила мысль о возможном общении с бомжами, но действительно, куда он мог пойти? И вот, когда ощущение некомфорта пересилило нравственные устои, Сергей поплелся, куда было указано.

— Странно, но хозяева подвала будто его ждали.

— Я к вам.

Пятеро грязноватых людей, ютившихся в соответствующей подвальной каморке при свете одинокой тусклой лампочки, по очереди пожали ему руку.

— Мне сказали, что вы можете пустить переночевать.

— Да, конечно, подтвердил один из бомжей сиплым голосом и указал на рваный матрац, раскинувшийся на трубах с горячей водой. – Ты откуда?

— Меня из дома выгнали.

— А! – протянуло сразу несколько бомжей, кивая. – Мы все здесь… вроде этого.

— Голодный, небось, — озабоченно поинтересовался тот, кто предложил жалкое, но теплое подобие постели. – Присаживайся к нам.

Физик только сейчас почувствовал, насколько сильно успел проголодаться. Но оказалось, что пища является закуской, прилагаемой к жуткому на вид и запах пойлу.

— Я не буду, — поспешил отказаться Сергей.

— Эй, тебе уже налили! – повысил было голос один из хозяев, но его быстро урезонил уже неоднократно отнесшийся по-дружески к физику бомж:

— Ладно, это дело добровольное. Насильно никто заливать не будет. Можешь идти спать.

Так же как голод пришел, едва он успел сесть за местное подобие стола, так и усталость навалилась, стоило спине коснуться грязного матраца. Ощутив, что при всем желании не может пошевелиться, Сергей быстро провалился в глубокий спасительный сон.

На следующий день его разбудил шум голосов. Впрочем, он уже достаточно успел выспаться и лежа смотрел на поросший плесенью потолок. Едва он вспомнил события прошлого дня, ему сразу расхотелось вставать… Почему он до сих пор не умер? Игра под названием «жизнь» уже превратилась в фарс.

— Пойдем с нами, — приветливо предложил его новый знакомый.

— Куда вы?

— Работать.

— Вы работаете? – поразился Сергей.

— Ходим, ищем чего, — пояснил Шура. Так звали знакомого. – Бутылки, металл или вообще чего поесть.

Поняв, что за все следует расплачиваться, Сергей начал неохотно подниматься. И тут до него дошло.

— Вы идете на помойку?!

Память с предательской услужливостью тут же подкинула ему образ: грязный бомж ковыряется в мусорке, что-то выискивая и тут же отправляя в рот. Однако чувств прежней силы это не вызывало: Сергей ощущал, что он уже совсем не тот, что был раньше.

— К бакам, — поправил его Шура. – Ты свои старые слова забудь. Или иди отсюда.

Бывший физик поспешил извиниться, и знакомец, потеплев, предложил ему почитать книжку.

— Интересная. Здесь никто не читает, но ты, я думаю, не откажешься.

С этими словами группа удалилась «на работу». Несказанно удивленный уровнем культуры у бомжей, Сергей принялся за книжку, но его все отвлекали мысли о нынешнем положении. Кроме того, куда охотнее он занялся бы сейчас своими любимыми расчетами.

Подвал оказался весьма обитаемым местом. Непрерывно появлялись и уходили все новые люди, и сначала это как-то ущемляло бездомного, однако он быстро привык и перестал замечать посторонних. Внутренняя боль отвлекала ото всего.

Ближе к вечеру появился Шура в несколько изменившейся в составе компании. Уже вроде знакомое лицо обрадовало Сергея, и он впервые за день слез со своей лежанки.

— Почему ты отказываешься от суррогата? – спросил Шура.

— Это же очень вредно. Да я и… никогда не пил.

— Так сейчас самое время начать. А что насчет вреда – да какая разница? Тебе так уж хочется жить?

А ведь и вправду, подумал Сергей, чего ради заботиться о здоровье? Теперь-то уже?

Однако нечто продолжало его удерживать.

— Да зачем алкоголь вообще нужен?

— О-оо, — протянул Шура. – Это же самое главное. Вот тебе сейчас плохо?

Сергей только горестно вздохнул.

— Вот видишь! А выпьешь – и все вокруг станет радостным и красивым.

Физик недоверчиво покосился по вонючим углам. Что здесь может быть радостным и красивым? Но бомжи после выпитого действительно выглядели довольными и расслабленными. Так может, стоит хотя бы попробовать?

Ему налили, он понюхал и отшатнулся.

— Не надо нюхать, — пояснил Шура. – Глотай и сразу запей.

С горем пополам Сергей-таки выпил. Долго после этого Шура стучал его по спине и предлагал закусить огурцом. Вначале физик жалел, что согласился на уговоры, но затем его пробрало странное ощущение.

Желая усилить это, Сергей выпил еще – и удивительно! – пойло пошло уже заметно легче.

Подвал прямо на глазах обрастал красками. Сергей улыбнулся, чувствуя, как ему снова становится хорошо. Казалось, он вернулся в Куб.

Дни новой жизни потекли своим чередом. Постепенно различие между Сергеем и окружающими людьми стиралось. Он начал ходить «на работу» – это было совсем просто в состоянии опьянения. Пока в голове играл алкоголь, бывший физик мог глубоко плевать на мнения и взгляды окружающих, неопустившихся людей. Он мог валяться на улице в куче мусора – и улыбаться во сне, потому что чувствовал себя прекрасно. Суррогат действительно решал все проблемы.

Правда, одна неурядица все же оставалась: похмелье. Когда это случалось, Сергей прилагал все усилия, чтобы напиться вновь, если же напиться не было возможности – начинался настоящий кошмар. Он ощущал свое положение с утроенной тяжестью. Он смотрел вокруг – и встречал брезгливые взгляды прохожих. Он четко начинал сознавать, что связавшись с бомжами сам стал таким же бомжом, помойной свиньей. Он был готов удавиться.

Правда, похмелиться так или иначе все же удавалось и спасительное забвение возвращало радость бытия.

Сергей окончательно спился и сбичевался. Он стал вонять, у него завелись вши, блохи и еще черт знает что. Он зарос, и в глазах появилось характерное выражение отупения.

Шура стал Сергею близким другом. Они могли подолгу сидеть, рассуждая на философские темы или обсуждать одну из прочитанных книг. Удивительно схожие между собой, спутники никогда не разлучались.

Однажды вечером совершенно случайно Сергей столкнулся со своей старой знакомой Светланой. Он растерялся и хотел было поздороваться, но девушка состроила презрительную гримасу, к которым бывший физик уже привык, и прошла мимо. Она его не узнала.

Как бы отдавая дань прежней жизни, Сергей часто крутился у своего бывшего дома. Шуру он в такие прогулки не брал, это оставалось его личным. А зачем и с какой целью он лазил по знакомым дворам, бывший физик и сам не мог понять.

Шура часто очень сильно кашлял. Доходило до того, что иногда ему было трудно дышать. Наконец, настал момент, когда он не мог встать. Промучившись пару дней, бомж умер незаметно, как и жил. Не такой пьяный, как обычно, Сергей, покашливая, сидел у его тела и думал о том, что и он закончит точно так же или почти так.

Михаил Архипенко крутил в руках колечко со стертыми гранями.

— Глупо как-то.

— А ты попробуй, одень, — посоветовала Женя Лебедева.

— Чтобы вернуться, нужно повернуть еще раз?

— Ну да.

Пожав могучими плечами, Архипенко повернул вещицу вокруг пальца. Сразу после этого вид его стал ошеломленным.

— Это какой-то гипноз!

— Нет, это правда. – Женя оказалась готовой к подобным обвинениям. – Это можно и легко доказать. Просто принеси оттуда что-нибудь.

Поколебавшись, Архипенко повернул кольцо – и в его руках оказалась кипа исписанных листов.

— Вы видите это? – Мужчина показал их охранникам. Те подтвердили. Архипенко на пару секунд задумался.

— Я заплачу тебе за это двести долларов.

— Да ты что! – возмутилась женщина. – Это же великое открытие! Десять тысяч долларов – это почти задаром.

— Подумай, что я буду делать с этим? Попробуй, продай это кому-нибудь в университет, ученым это может пригодиться.

С безразличием Архипенко бросил артефакт на стол. Женя закусила губу. Предстояло нелегкое словесное сражение.

Оно и состоялось, заняв несколько часов. Эти часы ушли на споры, доходящие до крика, демонстрации и активную торговлю. В результате взмокшие до пены спорщики остановились на двух тысячах долларов. Такую цену Архипенко отказался поднимать наотрез, вплоть до отмены от сделки. Боясь потерять эти все же немалые деньги, Женя была вынуждена согласиться.

Вскоре Архипенко спустился к своему джипу. Один из охранников, сопровождавших его, не переставал удивляться:

— Миша, я что-то тебя не понимаю. Ну кольцо, ну этот Куб — ну и что? Это же детская игрушка, пользы от нее нет никакой, а я всегда считал тебя конкретным человеком.

— Именно потому, что ты не можешь понять, ты – это ты, а я – это я, — пояснил босс. – Эта вещица несет в себе такие возможности, что можно просто упасть. Например, в этом Кубе можно хранить все, что угодно: тонны золота или оружия – и все это будет лежать у тебя в кармане. Подумай о таможне – и ты сразу узнаешь, что это значит. Для экономии времени я могу там спать, хранить секретные документы, семью, чтоб не достали конкуренты. У меня в любой момент в руках может оказать пистолет и автомат – сколько меня ни обыскивай перед этим. Черт, да у этого колечка такие возможности, что стоит оно не миллионы – миллиарды долларов! Всех возможностей этой игрушки я не могу себе даже сразу и представить.

Охранник уважительно замолчал, предпочев держать рот на замке, справедливо полагая, что так он сразу будет выглядеть умнее.

Стоя на улице, около своей машины, Архипенко взял кольцо двумя пальцами, поднял повыше и посмотрел сквозь него на свет.

— Черт, какие возможности! – прошептал он. – Прощай, мелкий городок, пора выходить на мировой уровень!

Постояв на улице и приведя свои мысли в порядок, Архипенко уже полез было в джип, как что-то больно ударило его сзади. Ударило не слишком сильно, но от неожиданности крепкий мужчина пошатнулся – и выронил колечко.

Обернувшись, он с удивлением увидел в другое время совсем незаметного грязного бомжа. Тот торопясь подбирал кольцо.

— Эй, ты чего, дурак?! – взревел Архипенко. – Да ты вообще понял, до кого дотронулся?!

Неожиданно он успокоился и очень умиротворенно заявил:

— Теперь ты – труп.

Двое дюжих охранников, увидев, что происходит, уже выбрались из джипа и окружили бомжа.

— В багажник его, — скомандовал Архипенко. – Только смотрите, чтобы кольцо… Эй!

Бомж уже надел колечко на палец и теперь поворачивал.

Бомжом, естественно, был Сергей. В один из своих не серых – черных дней, шатаясь вокруг дома, он увидел выходящих из его бывшего подъезда хорошо одетых крепких людей, а чуть позже – и кольцо. В другой момент он бы ни за что не напал на кого-либо, а тем более на таких серьезных «братков». Но вид кольца заставил его просто обезуметь.

Более-менее удачно ударив того, что держал кольцо, сзади по голове камнем, он как мог быстро подхватил свое сокровище – и надел на палец. Трое мужчин, каждый из которых был на голову выше физика и просто несравнимо здоровее, выкрикивая угрозы уже окружили его – и он повернул кольцо.

Словно в сказке или во сне уже потерянный было навеки Куб открыл перед ним свои объятия. Ноги у Сергея подкосились – и он упал на траву, целуя землю.

Пришел в себя физик не скоро. Поднявшись, он прошел к речке и как следует умылся. Затем пошел в беседку, достал свою вечно повторяющуюся сумку и жадно поел. Развалившись на траве около строения, Сергей почувствовал, что жутко хочет курить – но понял, что это пересиливаемая слабость.

Вся территория Куба мало изменилась. Тут и там, правда, валялись кое-какие вещи, оставленные промежуточными хозяевами кольца. Сергей подумал, что в будущем каждая из этих деталей ему очень пригодится. Зевнув, он провалился в глубокий и очень спокойный сон.

Проспав по всей видимости очень долго – сколько, физик не смог бы сказать при всем желании – он снова набросился на еду, и уже покончив с этим, направился к стене Куба. Около стены он достал кольцо и долго рассматривал его.

Можно было остаться здесь, в Кубе, очень надолго. Пока Сергей сидел в этом мире, старость не касалась его, а значит, в протяженности его пребывания здесь пределов ставить было нельзя.

Возможно, пройдет год. Возможно, десять. Быть может, даже сто лет – а потом Сергей просто-напросто забудет о том, что существует там, снаружи. И он наденет кольцо, повернет его – и окажется на улице у своего бывшего дома лицом к лицу с тремя «братками». А второго шанса у него уже не будет.

Стараясь не думать, что он собирается делать, Сергей зажал кольцо в кулаке, размахнулся – и зашвырнул его за «стену» Куба.

Вещичка прошла сквозь препятствие без всякого сопротивления. Кольцо, являясь частью самого Куба, не встретило в виде «стены» никакой преграды – и сгинуло навеки.

Физик огляделся по сторонам. Абсолютно ничего не изменилось. Невидимое солнце ласково согревало его своими лучами, неизвестно откуда бравшийся легкий ветерок чуть шевелил листья деревьев.

Сергей понимал, что со временем он сильно изменится. Изменится психологически, напрочь забудет человеческую речь, перестанет мыслить как человек. Он даже забудет о существовании внешнего мира – это неизбежно со столетиями. Он сойдет с ума, но этого никто не сможет увидеть и определить, поэтому в каком бы состоянии он ни оказался – все будет нормой.

Но все эти вещи ожидали физика в весьма и весьма отдаленном будущем, а сейчас, почувствовав внезапный порыв, он заспешил к бумагам со своими расчетами. Скоро, очень скоро он займется самым любимым делом в жизни.

(с) Роман Радченко


Поделиться с друзьями в социальных сетях:



Популярность: 2 352 просмотров
Вы можете следить за комментариями с помощью RSS 2.0-ленты. Вы можете оставить комментарий ниже.

Другие интересные темы этого раздела:


невеста
Тень-upgrade У меня своя теория, зачем люди пьют. Нет, понятно, наркотическая зависимость, иногда фактор коммуникации, иногда — слабость в душевных коленках…
Две стороны одной монеты
Дьявол обитает в мелочах. (с) Наступила ночь. Я лежал на
сказание о ланселоте
Хочу познакомить Вас, уважаемые, с очень интересным автором. Зовется он Евгений Немец. Выбрал именно этот его текст ввиду того, что
стеклобетон
Забавно так мир устроен. Белые держат плантации. Черные поют блюз и становятся президентами. Индейцы жрут картофель с томатом и курят
кирпичи (к прочтению обязательно)
Часть 1 – Ты в магазин? Купи мне шоколадку, Резвей, – попросила Лида. – Очень хочется есть, а до обеда еще


Оставьте свой отзыв, пожалуйста

Текст сообщения
(Обращаем Ваше внимание на то, что в целях борьбы со спамом в комментариях запрещены активные ссылки на другие ресурсы, а также не рекомендуется использование следующих слов и частей слов: домен, блог, посещаемости, вебмастер, вордпресс, univers, href, http, www, wordpress - они активно используются в спам-комментах, поэтому Ваше сообщение с их использованием может попасть в черный список). Просим также воздержаться от использования кавычек в тексте комментария - используйте лучше так называемые «ёлочки»

:beer: :D 8) :o_O: :vodka: :write: :mrgreen: :ek: :yes: :no: :oops: :lol: :P more »


Техническая поддержка проекта IRCV.ru - Vincere - создание сайтов