Домой торопился зимою, почти пришёл…
Вдруг, сзади пронос африканский… бубнит печально:
— Хозяина, эээх, потерялься… и жизь страшён,
и в урна копаться, и кушат типер случайно.
Ловлю когнитивный устойчивый диссонанс,
и пристально щурюсь в густые ночные недра —
Челябинск суров, но… Как выпал ничтожный шанс,
чтоб ночью столкнуться в Челябе с бесхозным негром?!
А тот причитает, кляня ледяной асфальт:
— Хозяина… Как без хозяина жить мы будем?
Так грустно рулады тянул загорелый скальд,
что все же к сочувствию парень меня принудил.
— Да ты не волнуйся, хозяина мы найдём!
[А сам размышляю о рабстве в текущем веке]
— Наклеим кругом объявлений, хоть завтра днём!
— А как жить сичас? Тут ни Африка… Спать на снеге?
— Ну ладно, пошли. Брошу в кухне на пол матрац.
[А сам улыбаюсь: — «Побуду хоть ночь сахибом».]
— И добрий жи ты! Just a moment! Сикунда! Щас! —
и быстро за куст, под сугроб, с потайным изгибом.
Всучил мне котёнка и скрылся в глухой ночи.
Стою, утопая по тихой в беззвучном смехе.
— Ну, здравствуй мохнатый, пойдём — у меня ключи,
от корма, тепла и какой-никакой опеки.
Он нынче подрос, округляется рыжий кот.
Зову его Негром, хоть важно тот ставит лапу.
Ведь кот мнит Сахибом себя, кот большой проглот.
Жрёт вырезку и не спешит доставать зарплату.
(c) monte cristo
Поделиться с друзьями в социальных сетях:
