Расположился Витька Зорин с комфортом: сам на мягком диване, ноги на низкой деревянной скамеечке. Рядом на журнальном столике — литровая бутылка водки, хрустальная стопочка, банка селедки и вскрытая упаковка сырокопченой колбасы. Да еще на полу притаилась двухлитровая «сиська» крепкого темного пива — на запивку.
Витька пощелкал пультом, нашел эротический канал, полюбовался на двух голозадых красоток в черном кожаном белье, ублажавших блестящего от пота фиолетового негра, и опрокинул первую стопку.
«Ничего себе ляльки стараются! — подумал он. — А негр-то, негр — прямо аж сизый! Неужели, бывают такие? Говорят, в Полинезии бывают. Или просто подкрасили местного мулата для экзотики?»
После первой стопки не задержалась вторая, а там и третья.
Витька решил закусить, подцепил на вилку кусок селедки и вяло прожевал. Нет, есть определенно не хотелось! Хотелось пить: много, долго и чтобы не мешали.
«Может, пивка?» — предположил он. На всякий случай сделал несколько глотков прямо из горлышка и поставил «сиську» на место.
«Нет, пока лучше водочки!»
Он выпил еще водки, мышцы приятно расслабились, в голове появился легкий туман. Витька подумал, что сейчас бы в самый раз звякнуть кому-нибудь из старых корешей и такое замутить! А лучше бабу погрудастей!
В дверь в тот же миг позвонили.
-Опаньки! — хлопнул себя по коленкам Витька и, слегка пошатываясь, пошел открывать. — Кто это к нам пожаловал?
На пороге стояла старая (лет пятидесяти точно) толстая тетка.
-Здрасьте! — буркнул Витька и икнул. — Эта… Вы к кому?
-Я к Коле, — ответила тетка.
-А Коля здесь больше, ку-ку, не живет. Теперь здесь я! Опоздала ты со своим Колей!
Баба поморщилась, наверное, от волны свежего перегара, почти перекрывшего ей кислород, но не ушла.
-А ты кто? — поинтересовалась она.
-А я Витя!
-Что же ты, Витя, такой пьяный?
-А твое какое дело? Хочу и отдыхаю! Завтра не на работу!
-Я смотрю, тебе и послезавтра не на работу, и послепослезавтра.
-Да, я — безработный! Тяжело сейчас…ик…хорошему специалисту…ик…дело себе найти стоящее.
-Это да! — подтвердила женщина.
-Слышь! — в Витьке вдруг проснулось неодолимое желание любить всех и вся, — А заходи ко мне в гости! Я тебя водочкой угощу или пивком.
-Что ж, зайду. Спасибо за приглашение. Только, извини, пить не буду.
-Ну, так посидим, побалакаем.
Тетка, не разуваясь и не снимая куртку, прошла в комнату. Витька стыдливо глянул на экран телевизора, но там мелькала реклама (тоже правда весьма специфического характера). Он взял пульт и переключил на первый канал. Там-то точно «порнухи» не будет.
Гостья, тем временем, аккуратно расправив длинную юбку, села на стул рядом с диваном.
Витька наполнил себе очередную стопку:
-Ты точно не пьешь?
-Точно, Витя!
-Ну, тогда за знакомство! — Витька чокнулся с бутылкой. — Тебя как звать-то?
-Галина.
-О, Галочка — мое любимое имя!
Женщина осмотрела окружавший Витьку натюрморт и вздохнула.
-Чего загрустила, Галочка?
-Да больно, Витя, квартира у тебя нехорошая!
-Это в каком же смысле? По-моему — вполне!
-Ты хоть знаешь, кто здесь до Коли жил?
-Нет, а какая разница? (Витька тут же вспомнил неприличный стишок и хихикнул).
-Это для Коли никакой разницы не было, он спиртное на дух не переносил, а тебе надо бы знать.
-Чего знать-то?
-А того! Жил тут парень вроде тебя. Развлекался, как умел: водка, пивко. А потом за одну ночь стариком стал. Три раза с собой покончить пытался — не вышло! И пропал.
-Куда…ик…пропал?
-Знамо куда! Королева Змея Зеленая к себе утащила!
-Что-то ты, тетя заливаешь! Меня, взрослого мужика, сказками напугать хочешь?
-Если б сказками! Ты глаза-то открой, как следует. Вон на паркете в прихожей до сих пор следы крови видны. И вокруг люстры веревка обмотана — это он повеситься пытался, от Змеи-Королевы сбежать.
Идти в прихожую было лень, но на потолок Витька все-таки посмотрел. И похолодел.
Вокруг толстого желтого стержня, удерживавшего стандартную трех рожковую люстру, была накручена в несколько витков серая бельевая веревка. Витьке даже показалось, что кончик ее на глазах становится длиннее и приглашающе покачивается.
Витька зажмурился и потряс головой. От резкого движения его повело, и он свалился поперек дивана. Сквозь плотную пелену (как через слой ваты) он услышал голос гостьи:
-Ты поосторожней тут будь! А если что, мне звони. Я телефончик на обоях написала.
Очнулся Витька оттого, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. С усилием он открыл глаза. Над ним стояла (нет, не давешняя старуха), а сексапильная телка. Витьке всегда нравились такие: высокая, фигуристая, ноги от ушей, волосы до попы, платиной отливают.
-Ты кто? — удивился он (но, прямо скажем, приятно удивился).
-Витенька, ты что же, не помнишь? Сам со мной днем в баре познакомился, сам в гости пригласил, а теперь забыл?
-Да нет, не забыл, конечно, — решил держать марку Витька. — Просто вздремнул с устатку.
-А я тебе игрушечек интересных принесла! Ты мне покажи, где ванная, я переоденусь, и мы с тобой все-все попробуем!
-Ванная там, — Витька вяло махнул левой рукой.
«А что попробуем-то?» — подумал он, когда девица удалилась.
Подняться с дивана у Витьки получилось, не сразу, но… Он решил, что стоит выпить немного водочки, и силы появятся. Одна стопка ожиданий не оправдала, а вот вторая, да еще с тонюсеньким кусочком острой колбасы — вполне.
Он снова включил эротический канал и приготовился ждать. А ждать и не пришлось.
Девица появилась почти сразу. Витька посмотрел на нее и обалдел.
-Ты прямо как из кино! — сделал он неуклюжий комплимент.
-Дурачок! — промурлыкала гостья. — Я гораздо лучше!
Одежды на ней практически не было: только узкие кожаные полоски с блестящими заклепками.
-Смотри, что я для нас принесла!
Из блестящей торбочки она вынула: черный бархатный ошейник, тонкие металлические наручники и маленькую (но как показалось Витьке, достаточно увесистую) плетку. А еще много-много разноцветных блестящих пакетиков.
-Мы ведь будем с тобой играть в господина и рабыню? — ласково прошептала девушка.
Она ловко нацепила не себя ошейник, просунула тонкие загорелые руки в наручники.
-Застегни! — попросила она Витьку медовым голосом.
Витька посмотрел оторопело, но застегнул.
-А теперь возьми плетку! — девица опустилась на четвереньки, поставив локти на диван. — Ну же! Смелее!
Витька взял плетку, взмахнул ею в воздухе, но ударить не смог.
-Ты что, дурачок? Я же твоя рабыня, твоя шлюха! Ты должен меня наказать!
С одной стороны Витьке ужасно захотелось принять ее игру, но с другой… Стегать девушку плеткой? Он — нормальный мужик, пусть выпивоха, но не садист же!
-Я так не хочу! — заявил он гостье, чувствуя, что не только так, но и никак уже не хочет.
Она призывно вильнула упругой задницей.
-Ну, чего ты боишься? Ты только начни и тебе понравится, вот увидишь!
Витька налил себе еще водки и выпил одним махом.
-Нет! — возразил он заплетающимся языком. — Давай лучше просто в кроватке!
И расстегнул наручники. Девушка надула губки:
-Фу, какой ты непродвинутый!
У Витьки резко зашумело в ушах. Он отвернулся и лег на диван. Девица моментально юркнула к нему и принялась облизывать горячим шершавым язычком. Витька посмотрел в ее лицо, хотел поцеловать, но испуганно отпрянул. Зрачки гостьи стали вертикальными и узкими, а язычок раздваивался на конце.
Проснулся он довольно скоро — от жажды. Пить хотелось, будто он неделю бродил по сорокаградусной жаре. Воды естественно в пределах досягаемости не оказалось. Зато рядом лежала давешняя красотка. Витька толкнул ее локтем:
-Эй, ты, слышь! Принеси водички!
Она не откликнулась. Витька ухватил ее за плечо и дернул. Девица как-то уж очень безвольно подалась и перевернулась лицом к нему.
«Тоже нажралась что ли? И когда успела?» — удивился Витька.
-Эй! — он наклонился над ней, но вдруг отскочил.
Девица не дышала. Лицо ее было мучнисто-белым, тело ватно-податливым и почти холодным.
«Батюшки, да что же это такое!» — заметался в панике Витька. — «Нет, ментов звать нельзя, меня же и повяжут! А тут причиндалы эти ее садистские!»
«А может, живая еще?» — в надежде Витька снова наклонился над девицей. Дыханья не было.
«Пульс! Надо искать пульс на шее!» — вспомнил он. Осторожно, еле справляясь с брезгливостью, прикоснулся пальцами к горлу. Пульса тоже не было.
-Да пропади все пропадом! — заорал Витька и изо всех сил толкнул неподвижное тело. Оно стукнулось о стену, отскочило от нее как резиновое, шмякнулось на пол и вдруг … разлетелось на тысячи мелких хрустальных осколков!
-Вот это глюк! — пробормотал Витька. — Неужели, «белочка»?
Он доковылял до кухни и сунул голову под кран, включив обжигающе холодную воду. Долго не выдержал, напился этой же водой и вернулся в комнату. Стараясь не смотреть на разбросанные по полу осколки и разноцветные пакетики, Витька добрел до дивана, улегся и укрылся пледом с головой.
Спал он тревожно, стонал и хрипел. Тело болело даже во сне, как будто его перед этим долго и умело били. Так бьют гопники в темной ноябрьской подворотне, когда их трое или четверо, а ты один — пьяный и беспомощный.
Он проснулся и, еле разлепив гноящиеся глаза, посмотрел в окно. Ничего хорошего за окном не было: серенький дождливый день (или утро?), черные голые ветки, мутные капли на стекле.
Витьке сразу же захотелось опохмелиться. Он сунул руку под диван и нашарил недопитую вчера «сиську».
-О! Живем! — сказал он сам себе и, отвинтив крышечку, припал к спасительному горлышку.
После нескольких глотков в голове чуть прояснилось, но зато в желудке зажегся маленький костерчик, и срочно понадобилось в туалет.
Помочиться он решил в ванной в раковину, а заодно и помыться немного. Витька доковылял до заветной двери, щелкнул выключателем, подошел к раковине и, сделав дело, повернул вентиль крана с холодной водой. В кране загудело, и толстая прозрачная струя вырвалась наружу. Витька добавил тепленькой, сполоснул лицо и посмотрел в зеркало над раковиной. Отражение, прямо скажем, не порадовало, но и не удивило.
Отечное лицо, гноящиеся глаза, распухшие губы.
-Тьфу ты! — сплюнул он. — А ведь мне всего тридцать два (или четыре?). Хрен его знает. Я еще молодой!
Пиво быстро закончилось, и на последнем глотке Витька вспомнил, что случилось вчера. Его затрясло.
«Ладно, — решил он. — Сегодня надираться не буду. Сегодня аккуратненько. И без баб!»
Он попытался позавтракать засохшей колбасой с куском слегка плесневелого батона, но неудачно.
Тогда выпил полчашки воняющего веником чая, накинул куртку и вышел на улицу. Рядом с подъездом стоял универсальный ларек: и пиво, и джин-тоник, и даже легкий закусон — на любой вкус.
Вкус у Витьки сегодня был самый непритязательный. Он взял три банки джин-тоника, пакет сушеных кальмаров и, подумав о предстоящем вечере, банку говяжьей тушенки и упаковку длинных макарон.
Вернувшись в квартиру, Витька почувствовал себя таким усталым, будто целый день пахал грузчиком в мясном магазине (был такой эпизод в его многотрудной биографии).
Он плюхнулся не диван, взял первую банку джин-тоника, сдернул кольцо и попытался сделать глоток. Но что-то мешало. Что-то скользкое и липкое прикрывало дырку.
Витька ругнулся и пошел на кухню. Консервной открывашкой он сковырнул крышку и растерянно охнул. На поверхности джин-тоника плавал здоровенный черный слизняк с красными прожилками. Причем, не просто плавал, а шевелился и рос на глазах.
Витька швырнул банку на пол и попытался придавить слизняка ножкой табуретки. Слизняк благополучно выскользнул и бодро пополз к босой Витькиной ноге. Он еще немного подрос и теперь уже доставал Витьке до щиколотки. К тому же, у него прорезались глазки, мутные, но (Витька понял сразу) очень голодные. Слизняк лихо подлизал лужу пролитого джин-тоника и подмигнул. Витька икнул, и его вырвало.
-Какой ты не продвинутый! — проворчал слизняк голосом вчерашней красотки.
«Теперь у него и рот появился!» — в ужасе подумал Витька. Почему-то именно рот, а вернее, пасть, набитая мелкими острыми зубками, испугала Витьку больше всего.
Он стиснул челюсти, вытащил из ящика стола молоток и, прикрыв глаза, изо всех сил ударил по слизняку. Тот тут же лопнул, забрызгав шевелящимися ошметками всю кухню. Витьку снова стошнило.
Ошметки со смачным чпоканьем отлипали от стен и потолка, падали на пол и превращались в новых маленьких слизняков.
Витька выскочил из кухни и запер дверь. Он сидел на полу в прихожей и наблюдал, как молоденькие блестящие слизни ползут по кухонной двери, добираются до огромного (давно немытого) дверного стекла, растекаются по нему черными кляксами и пытаются раздавить. Через несколько минут по стеклу пошли первые трещины, а Витька грохнулся в обморок.
Пришел в себя он почему-то в комнате на диване. И на этот раз он помнил все: и красотку, разбившуюся на тысячи осколков, и голодных слизней.
«Надо бы посмотреть — что на кухне.» — вяло подумал он, но не решился.
Он взял вторую банку джин-тоника, открыл ее и вылил содержимое в стакан из серванта. На этот раз сюрпризов не было. Джин-тоник пенился и манил освежающим ароматом грейпфрута.
Витька облегченно вздохнул и разом выдул полстакана.
«Вроде отпустило!» — с робкой надеждой решил он.
Посидел немного, включил телевизор. Там показывали шоу про недоумков, которым скучно жить дома, и они отправились фиг знает куда, искать приключения на свою задницу.
«Вот уроды! — подумал Витька. — Дома тепло, уютно (если без слизняков, конечно) и вообще… Витька откинулся на диване, и глаза его уткнулись в потолок.
Приключения продолжались! Вчерашний обрывок веревки с люстры спустился еще примерно на полметра и уже изгибался, готовясь стать петлей.
Витька вылетел в прихожую и поскользнулся: ярко-багровые блестящие полосы тянулись через весь пол и омерзительно воняли свежей кровью.
Он метнулся обратно в комнату, прислонился лицом к прохладному оконному стеклу.
-Витя! — четко услышал он в тишине. — Витя, иди ко мне!
-Ты кто? — робко спросил он.
-Я? Я — твоя Королева! Ты должен стать моим!
Витьку затрясло.
-А может, ты оставишь меня в покое? Зачем тебе такой? Ты же умница, красавица! — попробовал он подольститься.
-Мне нужен каждый! Вы все — пьяницы и алкоголики, одинаково прекрасны для меня! Ведь благодаря вам я существую!
-Но я не хочу к тебе!
-Поздно, Витя!
Витька в ужасе заметался по комнате. Ему показалось, что из-под дивана к нему уже тянутся, становясь длиннее и длиннее, костлявые зеленые руки. Вдруг взгляд его упал на обои — туда, где Галочка записала телефон.
Стараясь ни на что не обращать внимания, Витька бросился к старенькому аппарату и, еле попадая пальцами в дырки пыльного диска, набрал номер:
-Але, Галя? Галочка, спаси меня!
-Уже еду! — строго ответила Галя.
-Ах, ты какой хитрый! — возмущенно закричал бывший (или казавшийся ему совсем недавно) медовым голос. — Но учти! Даже если сейчас твоя Галочка и спасет тебя, то стоит тебе сделать хоть пару глотков моего зелья (неважно: водки, пива, джин-тоника — можно перечислять до бесконечности) — все! Ты будешь моим сразу и навсегда! Слышишь, Витя? На веки вечные!
Голос становился все тише, замирая как эхо на вечерней реке.
До приезда Галочки Витька сидел, не шевелясь, зажмурив глаза и сжав голову руками. В нем жило одно только чувство — страх. Омерзительный, липкий, прочно засевший в каждой клетке Витькиного тела. Ему казалось, что никогда он уже не сможет ни открыть глаза, ни подняться с пола, ни выйти на улицу — страх не позволит.
(с) Нина
Поделиться с друзьями в социальных сетях:
